О выдающемся земляке Владимир Павлович Бирюков

Известно, что Владимир Павлович Бирюков встречался с Константином Дмитриевичем Носиловым в 1918 году, когда молодой ученый краевед, только что открыв Шадринское научное хранилище и, «рыская» по уезду, урожайно обогащал собрания своего детища.

Носилов тоже был краеведом, но его исследования выходили далеко за пределы родного уголка. Он был блестящим популяризатором своих открытий. И освещая в печати путешествия, стал писателем-беллетристом.

Жизнью и творчеством выдающегося земляка Бирюков интересовался еще школьником. А когда работал в научном хранилище, то на заседаниях местных краеведов, да и в частных беседах не раз слушал сообщения о писателе из уст родственника и первого биографа К. Н. Донских.

В 1953 году краевед напечатал статью «Тридцать лет со дня смерти писателя-земляка»¹, а в следующем — закончил очерк «Землепроходец и писатель К. Д. Носилов»².

В письме от 24 июня 1969 года он сообщал мне:

«Из-за болезни у меня скопилась груда неотвеченных писем, в том числе и Ваше с просьбой о носиловских материалах. Я с удовольствием дам Вам познакомиться со своим большим очерком о Носилове, очерк нигде не напечатан. И Луиза Лобанова — племянница Шадра, хотела бы познакомиться с моим «творением», приехали бы с ней вместе!»³

На этом носиловская тема для Бирюкова не кончилась. К столетию со дня рождения писателя он снова публикует статью «Писатель-земляк К. Д. Носилов»⁴.

Лишь только недавно мне посчастливилось прочитать очерк В. П. Бирюкова. В нем 48 машинописных страниц. Материал разделен на главы: «Детские годы и юность», «Путешествия и литературная работа», «Оседлость», «Семья и последние пять лет», «Мои источники сведений о К. Д. Носилове (Из воспоминаний)», «Работоспособность и трудолюбие», «Отношение к малым народностям», «Литературные связи», и «Библиография».

Причем последний раздел занимает половину написанного, что очень важно для исследователей жизни и творчества Носилова. Но библиография пока не представляла для меня интереса, а вот глава «Мои источники сведений о К. Д. Носилове» казалась бесценной.

«Имя Носилова,— пишет автор,— мне известно еще со времени своего ученья в Камышловском духовном училище (1898—1902), где я брал из ученической библиотеки журналы «Детское чтение», «Детский отдых», «Родник» и еще что-то. Из носиловских рассказов, помещенных в этих журналах, мне запомнились: «Дедушкины журавли», «За саранками», «Приезд архиерея», а также — это было уже в 4-м классе,— «Очерки о Маньчжурии».

Когда же Бирюков учился в Пермской духовной семинарии, то в разговоре семинаристов он нередко слышал о Косте Носилове. Видимо, в бурсацких «летописях» писатель оставил яркий след, так как с момента его учебы прошло уже более двадцати лет.

В начале девятисотых годов в родном селе В. П. Бирюкова — Першинском — служил брат писателя П. П. Инфантьева, женатый на сестре Носилова Лидии Дмитриевне. Она «внешностью походила на брата — такая же грузная, не блиставшая красотой».

Кстати, К. Д. Носилову нельзя отказать в настоящих родственных чувствах. Так, на его даче до самой смерти жил престарелый отец и брат-инвалид, а также осиротевшая племянница Агнюша. И с Лидией Дмитриевной он поддерживал самые теплые отношения, изредка приезжал в гости.

О том, что писатели Носилов и Инфантьев — родственники или как в старину называли — сваты, мне говорил и К. Н. Донских, муж Агнюши. Между прочим, П. П. Инфантьев также уроженец Зауралья, и что удивительно, он, как и Носилов, много путешествовал и писал о народах Севера. В библиотеках дореволюционной России его книги стояли рядом с книгами Носилова.

Как-то писатель Инфантьев приезжал в село Першинское, в гости к брату и подарил ему свой фантастический роман о путешествии на луну. Книжечка эта попала к Бирюкову и он ее прочитал.

В Шадринской газете за январь 1918 года сообщалось, что директор научного хранилища В. П. Бирюков встретился с полярным путешественником и писателем К. Д. Носиловым и что от него получены для хранилища научные материалы⁵. Но одно дело посмотреть сухую официальную заметку, другое — прочитать живой человеческий документ об этом факте. А в очерке как раз приводится выписка из дневника Бирюкова о встрече с писателем.

«На обратном из Маслянки пути,— пишет он,— заезжал на дачу к К. Д. Носилову, где впервые познакомился с ним. Это высокий, довольно грузный человек, за 60 уже лет. Большой кабинет у него украшен картинами художника Борисова с полярными видами и большой аллегорической картиной художника Гриценко — голая женщина стоит за рулем корабля, а на руле французская надпись «Монде».

Константин Дмитриевич подарил научному хранилищу свой портрет, несколько выпусков «Записок Уральского общества любителей естествознания» и изданных главным статистическим комитетом характеристик разных годов России в сельскохозяйственном отношении. В последних есть сведения, поставлявшиеся Константином Дмитриевичем».

В фондах Свердловского литературного музея имени Д. Н. Мамина-Сибиряка хранится извлечение из популярного журнала «Русская мысль» за 1895 год. Это «История одного самоеда» — одна из первых солидных работ К. Д. Носилова с дарственной надписью соученику по Пермской духовной семинарии Н. В. Боголепову.

Оказывается, соученики и после семинарии остались большими друзьями, а по свидетельству дочери Боголепова Варвары Николаевны Суворовой, они нередко гостились. Так и в то лето, когда Носилов жил у своего отца в селе Батуринском, Боголепов приезжал к нему со своей маленькой Варей.

«У Константина Дмитриевича,— вспоминает Суворова,— была пишущая машинка. Помню, мы сидели за столом: Константин Дмитриевич по одну сторону, а папочка — напротив. Константин Дмитриевич посадил меня к себе на колени,— а машинка на столе стояла,— и начал учить меня печатать.

Тогда же он подарил мне какую-то книжечку и написал на ней: «Варе-рыболовке»,— я уже тогда увлекалась ужением рыбы».

В главе «Работоспособность и трудолюбие» Бирюков сообщает малоизвестные ранее сведения о выдающемся земляке. Так, он восхищается выносливостью, находчивостью и смелостью путешественника, и вообще ему Носилов кажется богатырем: «роста выше среднего, плотного, богатырского сложения, с несколько угловатым, мужественным лицом».

Да, Носилов никогда не терялся, подвергаясь на Севере смертельной опасности. Так, изучая Березовский уезд, он попался в лапы медведю⁶. Как ему удалось спастись — неизвестно: он об этом нигде не писал. Отправившись как-то на легком плотике с вершин Урала по реке Шугор — в надежде приплыть на Печору,— путешественник скоро понял свою оплошность. Горная река, изобиловавшая порогами, не раз ставила на карту жизнь путешественника.

Плотик еле держался, чудом проскакивая в стремительные протоки. Одно неверное движение — и путешественник вместе с собакой, ружьем и рюкзаком оказался в воде... С трудом выкарабкались на берег. Можно бы и погреться, да спички отсырели, а тут еще поблизости сердится медведь на непрошеных гостей, ломая от злости деревья...⁷

«Вино совершенно не пил,— продолжает В. П. Бирюков,— даже на Севере, где, казалось бы, водка — первое средство, чтобы согреться. Табак не курил, хотя любил аромат хорошего табаку, когда его курили другие. А трудолюбию Константина Дмитриевича мог бы позавидовать каждый. Работал он одинаково зимой и летом, утром и вечером, а нередко и ночью.

Работал обычно в халате. Не любил, если ему мешали. Случалось, когда приезжали гости, он незаметно оставлял их и садился за рабочий стол. Такова была сила привычки и выработавшаяся вместе с нею потребность».

Не случайно, констатирует Бирюков, благодаря изумительной работоспособности, Носилов написал около 2 тысяч «всякого рода произведений». И если издать полное собрание сочинений, то получится не менее двадцати томов.

Бирюков обратил внимание и на то, что свой писательский труд Носилов старался облегчить техническими новинками, что по тем временам было редкостью. В его распоряжений были диктофон — аппарат для записи речи и пишущая машинка.

Он вообще дружил с техникой. Свои путевые очерки писатель, как правило, сопровождал фотоснимками. Технически он был прекрасно вооружен: и как метеоролог, и как гидролог, и как картограф.

«В главе «Библиография» для меня были интересны сведения о том, что К. Д. Носилов весьма интенсивно печатался в екатеринбургских периодических изданиях. Но здесь он печатался чаще в прошлом веке, потому что с начала девятисотых годов у него наладились творческие связи с петербургскими и московскими газетами, журналами и издательствами».

В библиографии 147 названий произведений писателя, 45 названий — материалы о Носилове.

Вне всякого сомнения, очерк В. П. Бирюкова «Землепроходец и писатель К. Д. Носилов» — очень ценный труд о нашем выдающемся земляке, и мы горячо рекомендуем его всем, кто заинтересуется жизнью и творчеством Константина Дмитриевича Носилова.

¹ В. Бирюков. Тридцать лет со дня смерти писателя-земляка.— Путь к коммуне, 1953, 26 февраля.

² Очерк В. П. Бирюкова о К. Д. Носилове хранится в ШФ ГА КО, ф. 1006, оп. 1, д. 74, 48 с.

³ Архив автора, папка с материалами о В. П. Бирюкове.

⁴ В. Бирюков. Писатель-земляк К. Д. Носилов.— Путь к коммуне, 1958,15 июля.

⁵ Народная мысль. 1918, 20 января.

⁶ К. Д. Носилов. С Оби на Печору.— Известия Русского географического общества, 1884, т. 20, вып. 2, с. 175.

⁷ К. Д. Носилов. У вогулов. Изд. А. С. Суворина, 1904, с. 212—255.