Не по столбовой дороге

Иван Моллесон - Его цитировал Ленин

В начале 1978 года в Шадринске, на здании санитарно-эпидемиологической станции была открыта мемориальная доска первому русскому санитарному врачу Ивану Ивановичу Моллесону, а его имя присвоено станции¹.

Хотя Моллесон жил и работал в разных уголках России, к Шадринскому краю у него было отношение особое: здесь наиболее ярко он раскрылся как врач, ученый и общественный деятель. Именно живя в селе Ольховском Шадринского уезда, он описал условия, в которых работали местные пимокаты, и это описание заинтересовало Владимира Ильича Ленина-Иван Моллесон родился в 1842 году, а к 23 годам уже окончил медицинский факультет Казанского университета с золотой медалью. Можно было воспользоваться приглашением остаться работать на кафедре, но у него к тому времени уже созрела жизненная цель — посвятить себя не кабинетной науке, а непосредственно народному здоровью.

Работая первые годы в Бугуруслане, он не прерывал связи со своими учителями, а под влиянием профессора А. В. Петрова пришел к убеждению, что для повышения уровня общественного здоровья необходимо не только лечить болезни, но и предупреждать их. Его идею предупредительной медицины поддерживает Казанское общество врачей, и она обретает конкретные формы — в 1872 году Пермское губернское земство учреждает должность губернского санитарного врача и ее, первую в России, занимает И. И. Моллесон².

Но недолго продолжалась здесь его деятельность, и уже в начале следующего года Иван Иванович приехал в Шадринск, а вскоре стал земским врачом. И с первых же дней он просвещает работников местного земства в вопросах медицины, и это увлекает их на перестройку медицинского дела в уезде.

Земцы согласились, что разъездная медицинская помощь экономически невыгодна, да и не всегда надежна. Поэтому было разрешено разделить уезд на три медицинских участка с центрами в Шадринске, селах Верхней Тече и Каргополье, что в западной и восточной сторонах уезда. Позднее появится северный участок с центром в селе Ольховском, а всего к 1875 году стало работать 5 участковых больниц с родильными покоями.

Однако врач и теперь считал, что лечение больных — одна забота, а предупреждение болезней — другая, не менее важная, поэтому в августе утверждается новая должность уездного санитарного врача и ее по праву занимает Моллесон. Тут же, до конца раскошелившись, земство утверждает новые должности санитарных фельдшеров и смотрителя, а также помощника санврача по оспопрививанию. Таким образом, впервые в России, в Шадринске была создана санитарная организация — прообраз санитарно-эпидемиологической станции.

Но Моллесон не ограничился этим, а предложил создать врачебный совет при земской управе, в который бы вошли земские врачи, председатель управы, и этот совет собирался бы не реже одного раза в три месяца. Совет, компетентный орган, по мысли Моллесона и его коллег, должен был забрать в свои руки все врачебно-санитарное дело в уезде, и его решения, не опротестованные управой, приобретали бы юридическую силу для всех медицинских работников³.

Вскоре совет под председательством Моллесона и при участии врачей Д. И. Бородзича, Д. И. Михальского и В. X. Хохрякова начал действовать. Надо отметить, что все земские врачи, вошедшие в совет, за исключением председателя, были в недавнем прошлом политическими ссыльными.

На совете решались вопросы расходования денежных средств, устройства и расширения больниц, распределения и приема кадров, заслушивались отчеты медработников. А на одном из заседаний Моллесон прочитал доклад об оспопрививании и тут же решили организовать в селе Верхтеченском телятник для получения вакцины. Иван Иванович борьбе с оспой уделял самое пристальное внимание, так как в прошлые годы ее эпидемии уносили в могилу сотни и тысячи людей. Теперь же, благодаря его стараниям, эпидемии были не страшны — оспопрививание приобретало систему и масштаб.

Всю работу медицинской организации ее создатель описал в «Записках врачебного совета Шадринского земства», которые печатались в прогрессивном журнале «Здоровье» (редактор — профессор А. П. Доброславин), а также в издании Казанского общества врачей. Эти публикации вызвали живейший интерес в медицинских кругах России, а врачебный совет Шадринского земства был единодушно оценен, как прогрессивное явление.

Но все шло хорошо до определенного времени, пока врачебный совет не стал претворять свои планы в жизнь. Когда вопрос коснулся выделения денежных средств на строительство лечебных учреждений, земское начальство заупрямилось.

Начались неприятные трения, во время которых по-барски заносчиво повел себя председатель управы Начапкин. Дело закончилось тем, что врачебный совет из распорядительного органа превратился в совещательный, а Ивану Ивановичу Моллесону создали неприемлемые для него условия работы.

Собственно, совет под руководством пионера русской санитарии проработал всего лишь один, 1874, год, а в начале следующего года Моллесона уволили⁴, и это несправедливое решение утвердил председатель Пермской губернской управы Смышляев.

Таким образом, человек, отдавший столько сил на организацию медицинского дела в уезде, был выброшен за борт. Чувствуя свою правоту, врач направил дело об увольнении в сенат. Видя беспричинность увольнения и то, сколько полезного сделал этот незаурядный деятель, сенат восстановил его на прежней должности.

Но врач переехал в село Ольховское заведовать Северным врачебным участком. Иван Иванович и здесь остался верен своим идеям, кроме основной врачебно-санитарной деятельности, он продолжил санитарно-гигиенические исследования.

В частности, как врачу, ему было известно, что на этом участке исключительно высокая смертность от туберкулеза легких. Причину установить было нетрудно, так как туберкулезом (чахоткой) болели, в основном, пимокаты. Моллесона потрясли нечеловеческие условия труда и быта мастеровых, и он постарался досконально их описать.

Пимы катали в малухах, сооруженных на скорую руку. И здесь, в этих чахлых хатенках, пимокаты не только работали, но и жили.

«Внутри изба,— писал исследователь,— представляет ужаснейший хаос и крайнюю неопрятность и неряшливость... Никогда не моющийся пол наслоен грязью по крайней мере в палец толщиной, и только его щели дают повод к догадке, что под вами лежат доски, а не просто земля. В пимокатне царят жар, духота, а по временам влажность (пар), как в бане, смрад... Эта-то изба представляет приют для рабочих в течение осени и половины зимы»⁵.

Пимокаты обычно просыпались около трех часов утра и начинали бить шерсть, отчего в малухе поднималась такая пыль, что из-за нее трудно было различить человека, а непривычному пришельцу дышать было абсолютно невозможно. В этой духоте и сырости пимокаты трудились по 16—17 часов в сутки. Причем они работали босиком, а температура у пола была близкой к нулю. Отсюда — туберкулез, ревматизм, малокровие, болезни пищеварительных органов, глаз и кожи. Большинство пимокатов болели, а к 33 годам становились инвалидами.

Подготовленный врачом «Очерк шерстобитного и валяльного (или пимокатного) промыслов в гигиеническом отношении» И. И. Моллесона стал известен не только медицинским работникам, но и ученым, и политическим деятелям. Владимир Ильич Ленин, находясь в ссылке в селе Шушенском и работая над большим очерком «Кустарная перепись 1894/95 года в Пермской губернии и общие вопросы «кустарной» промышленности», использовал труд шадринского врача.

«И. И. Моллесон,— писал В. И. Ленин,— исследовавший санитарные условия работы, говорит: «Рабочие от 13 до 30 лет составляют главный контингент пимокатов. И почти все они... выделяются бледностью, матовым цветом кожи и своим вялым, как бы истощенным болезнью видом» (III, с. 145, курсив автора). Практический вывод исследователя таков: «Необходимо поставить в обязанность хозяевам строить мастерскую (пимокатню) значительно больших размеров...» ...Итак, санитарные врачи требуют для этих кустарей устройства фабрик, запрещения работы на дому. Нельзя не пожелать осуществления этой меры...»⁶

Как эхо прошлых лет, бытуют в зауральских селениях фольклорные произведения о несчастной доле пимокатов.

Вот одна частушка:

Мой-от милый пимокат,

Хорошо пимыкатат.

Хорошо прокатыват,

Да мало зарабатыват.

При Иване Ивановиче Моллесоне Ольховская сельская больница стала образцовой. Кроме того, он открыл одни из первых в России детские сезонные ясли и предсказывал этому учреждению большое будущее. Прогрессивный врач читал крестьянам лекции по медицине, был организатором первого кооператива в селе — ссудо-сберегательного товарищества.

В 1883 году И. И. Моллесон уехал из Зауралья, затем работал в Перми, Саратовской и Тамбовской губерниях, Воронеже. Одновременно занимался научно-медицинскими исследованиями. Его труды печатались в журналах «Врач», «Здоровье», «Военно-медицинском журнале» и других изданиях.

¹ Имени И. И. Моллесона.— Шадринский рабочий, 1978, 11 января.

² В. Видута. Страницы былого: Моллесон в Шадринском уезде. Советское Зауралье, 1977, 25 декабря.

³ В. Видута. Страницы былого: Врачебный совет Шадринского земства.— Советское Зауралье, 1978, 25 января.

⁴ ШФ ГА КО, ф. 492, он. 1, д. 214, л. 96.

⁵ В. Видута. Поучительная история: Материалы И. И. Моллесона в трудах В. И. Ленина.— Советское Зауралье, 1978, 8 января.

⁶ В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 2, с. 393.