В жарком июне. История гражданской войны в Шадринском уезде.

Году в шестьдесят седьмом, занимаясь историей гражданской войны в Шадринском уезде, я обнаружил в местном архиве телеграмму военного комиссара Уральской области от 5 июня 1918 года. В ней он подтверждал сведения о начавшемся наступлении чехов в направлении на наш город и сообщал, что в помощь Шадринскому гарнизону прибывает петроградский отряд красноармейцев в составе двухсот человек пехоты¹.

В архиве встречались документы о пребывании в Шадринске и уезде рабочих Путиловского завода, занимавшихся продовольствием, и детей пролетариата революционного Питера, эвакуированных сюда в связи с начавшимся голодом.

Но о нахождении в Шадринске петроградских красноармейцев в жаркие дни июля 1918 года никаких сведений не было. Красный Шадринск к тому времени уже исчерпывал свои силы, он жил в величайшем напряжении, деятельно готовясь к военной грозе, и в первой половине июня все действия коммунистов, советских органов и военных были направлены на укрепление обороноспособности города и уезда.

К тому времени Курган, Челябинск и железнодорожная линия между ними были уже заняты белыми. Они яростно рвались на Север, в зажиточный Шадринский уезд, и уже занимали некоторые окраинные населенные пункты в нем. Поэтому приезд отряда из Петрограда в это критическое время был бы, конечно, кстати.

Что ж, телеграма могла уйти, но вдруг события повернулись так, что питерцы были брошены в другое место и до Шадринска не дошли?

Поиск продолжался. Листая однажды дела уездного военного отдела с оперативной перепиской, я обнаружил в полуистлевшем тексте одной телеграммы из Шадринска в штаб Уральского военного округа сообщение, что сюда «прибыл отряд из Петрограда».

Несколько лет лежали в архиве без движения интереснейшие воспоминания подполковника в отставке, первого командира 4-го Уральского полка, формировавшегося в Шадринске, С. И. Вороткова. В них он подробно рассказывает о формировании полка, есть тут и строчки о петроградцах. Воротков отмечает, что они были очень хорошо вооружены: «18 станковых и ручных пулеметов, автобронемашина с двумя пулеметами», кроме этого — кавалерийские винтовки, шашки, тесаки, кинжалы и много боеприпасов. Красноармейцы были так увешаны оружием, что мемуарист не без юмора сравнивал их с людьми, перетаскивающими оружие со склада на склад². И в этом штрихе очень ярко отражается «отрядный» период Красной Армии. Состав отряда был очень пестрым: наряду с коммунистами в него записались и анархисты. Но таково было время.

С питерцами прибыл броневик. И эта боевая машина, ранее не виданная здесь, наделала много хлопот пожарным. Как сообщала первая советская шадринская газета «Крестьянин и рабочий» в номере за 7 июня, пожарные приняли «волну дыма», выпущенную бронемашиной, за «вспыхнувший пожар», ударили в набат и выехали на тушение несуществующего огня.

Таким образом, был найден третий документальный след, оставленный отрядом в городе. Хотелось и дальше проследить боевой путь отряда в Зауралье, но источники иссякали и не предполагалось, что найдутся мемуары петроградца о пребывании отряда в нашем крае. Но, представьте, нашлись. Как-то краевед-любитель П. М. Обвинцев привез в Шадринск книгу Николая Гарнича «Осьмнадцатый» (М., 1930). Оказывается, автор ее служил в петроградском отряде, который в 1918 году оперировал в Шадринском уезде, об этом и написал в книге «Осьмнадцатый».

Николаю Гарничу было семнадцать лет, когда он, увлеченный революционной романтикой, вступил в красноармейский отряд. Именно этот шаг и определил его судьбу. Впоследствии Н. Ф. Гарнич стал генералом, преподавателем военной академии. Велики его и боевые заслуги: он награжден орденом Ленина и шестью орденами Красного Знамени.

Немало времени отдавал кадровый военный исторической науке и художественной литературе. Он является автором работ по истории русской армии и, кроме известной нам книги, написал повести «Василий Боженко», «Тараска», пьесу «Крестьянин Тимофеев» (о Щорсе) и другие произведения. Характерно, что все литературные работы писателя посвящены теме гражданской войны.

Обвинцев сказал, что большинство глав повести «Осьмнадцатый» отражают события в Шадринске и Шадринском уезде. Вот тогда и родилась мысль пойти по следам красноармейского отряда дальше. Хотя автор скромно называет свою книгу «обычными воспоминаниями рядового, незаметного бойца», они созданы в форме художественной повести, поэтому наряду с отбором фактического материала он не избежал вымысла.

В своем произведении Н. Ф. Гарнич реалистически описывает напряженное положение в Шадринском уезде. Активизировались офицерские банды, разгромив в некоторых селах Советы. А вооруженных сил у красных, замечает он, немного, но о том, что они готовятся к обороне, говорит хотя бы такой факт: на путях стоит самодельный бронепоезд.

Впечатление автора книги о том, что вооруженных сил в Шадринском гарнизоне мало, соответствует действительности: несколько подразделений было сосредоточено по уезду, чтобы создать надежную линию обороны на дальних подступах к городу.

В Каргапольской волости находился отряд под командой матроса М. X. Петрова, включивший в свои ряды екатеринбургскую боевую дружину. В Мехонской волости оперировал отряд С. И. Гаревских. Эти подразделения обеспечивали заслон Шадринска на Курганском направлении. В селе Мингали заняла оборону интернациональная рота, перекрыв возможный путь белых с железнодорожной станции Мишкино. И наконец, в селе Верхтеченском, на тракте Шадринск — Челябинск, был сформирован добровольческий красноармейский отряд Т. Г. Анчугова, считавшийся батальоном 4-го Уральского полка.

Военное командование Шадринска уделяло большое внимание укреплению Beрхтеченекого гарнизона, и это было необходимо, так как с Челябинского направления поступали самые тревожные вести. На подкрепление к Анчугову из города пришел рабочий отряд Г. А. Орлова, а из Каменского завода — отряд Чернобородою. Но этого оказалось мало, и красноармейский гарнизон было решено усилить петроградским отрядом.

«Отряд встретили местные советчики,— сообщает Н. Ф. Гарнич.— Во главе их волостной военный комиссар, матрос-черноморец Анчугов. Сразу расположил нас к себе этот крепыш — мужественный, смелый, бодрый».

Совершенно правильно оценил Гарнич роль Тимофея Анчугова в формировании Верхтеченского отряда. «Волостной военный комиссар,— пишет он,-не дремлет. Исполняя декреты Советского правительства, он мобилизовал бедняков. Собралось около двухсот человек».

Благодаря незаурядным организаторским способностям, Т. Г. Анчугов сплотил в отряд абсолютное большинство малоимущих крестьян. Добровольцами Красной Армии стали отец и три его брата. Фотография этой красноармейской семьи помещена в книге П. П. Бажова «Бойцы первого призыва»³.

О командирской находчивости этого героя гражданской войны говорит хотя бы такой факт. Когда отряд вырос, а вооружения и боеприпасов не было, Анчугов делает стремительный марш-бросок всем отрядом в Шадринск. Здесь красноармейцы получают все необходимое и тут же возвращаются обратно, в Верхтечу. Кулаки же, думая, что отряд отступил, возликовали. Но предоставим слово очевидцу.

Председатель Верхтеченского Совета Н. Д. Шумилов возвратился раньше отряда в село, а в дороге встретила жена:

«— Куда, зачем едешь?! В волости народу полно. Вас ругают, убить хотят.

В волости собрались кулаки да попы. Шло собрание. Подъезжаю к волисполкому, меня заметили:

— Председатель Совета Шумилов заявился. Вытаял. Давай его сюда!

В помещении народу — не протолкнешься. Прохожу к президиуму. Замолкли все. От такой тишины даже неловко стало, смотрят все на тебя и молчат. Ножков из президиума задает вопрос:

— Расскажи, Николай Далматович, где Анчугов — предволисполкома? Где деньги из кассы? Куда вы их дели?

— Деньги все сохранны. Анчугов скоро приедет. Везет 200 винтовок и патроны.

Зашумели, вдруг все:

— Шумилов шпионить приехал.

— Арестовать его!

— Вместе с Шумиловым — Грязных Семена Игнатьевича, у него два сына в дружине...

Несдобровать бы мне, да случай спас. Кто-то закричал:

— Едут! Еду-ут!

Кинулись кулаки из волисполкома и по переулкам разбежались»⁴.

Сельский гарнизон, по книге «Осьмнадцатый», жил неспокойной жизнью. Участились стычки с белыми, вступали в перестрелки заставы и посты.

По воспоминаниям шадринца Аркадия Арыкина, в те дни в окрестностях деревни Ворониной разгорелся жаркий бой. При наступлении красноармейцы оказались в критическом положении — их стали окружать казаки. «Но замысел белых,— пишет Арыкин,— был вовремя разгадан пулеметчиками петроградского отряда». Четыре пулемета прикрыли фланги, а три били в лоб по наступающим. Деревня Воронина была взята⁵.

Петроградцы обучают верхтеченцев военному делу, помогают своим подшефным вооружением, боеприпасами, снаряжением. Анчуговскому отряду они подарили три пулемета.

Через несколько дней вслед за первым в зауральский город прибыл еще один питерский отряд — «Беспощадный». Петроградцы поделились с гарнизоном боезапасом. Начальник отряда был назначен командиром сводного батальона, в который влились две роты 4-го Уральского полка.

Батальон выступил на станцию Синарская, в распоряжение областного военного комиссара. В этом батальоне командовал взводом будущий генерал, Герой Советского Союза М. С. Шумилов. Его взвод должен был задержать белочехов и белоказаков, рвущихся к Синарской, в районе села Багаряк.

Положение Шадринска в конце июня было очень тревожным. Активизировавшиеся контрреволюционеры сорвали съезд фронтовиков, созванный уездным Советом. В городе ввели военное положение. Ввиду усилившейся опасности отряд петроградских красноармейцев из Верхтечи был отозван в город.

Белые наступали на Шадринск со станции Мишкино. 29 июня они, с боем взяв село Мингали, почти беспрепятственно двинулись дальше. В это время, вспоминает Гарнич, отряд петроградцев, усиленный броневиком, занял оборону у Осеевского моста, на левом, городском берегу Исети. Сильный отряд разведчиков направлен в сторону Мишкино.

Но белые предприняли обходной маневр и повели наступление на город у железнодорожной станции. Однако, пишет автор, чтобы не пустить белых и через мост, петроградцы подожгли его.

Документы подтверждают, что еще до наступления белых Шадринский военно-революционный комитет предписал командиру полка «организовать немедленно отряд для разрушения, в крайнем случае, моста, подготовить горючие материалы»⁶.

По свидетельству Д. П. Найданова, наблюдавшего начало боя из здания на перекрестке нынешних улиц Жданова и Комсомольской, бронеавтомашина прошла к мосту. На берегу Исети во время перестрелки броневик вышел из строя. И его повезли обратно на конях.

Защитники города потеряли в бою больше половины личного состава, патронов оставалось мало, так как белые захватили вагоны с боеприпасами. В предутреннем тумане уходила поредевшая, но не сломленная колонна защитников советского Шадринска, с обозом, по заброшенной дороге в Камышлов. Здесь же, на конях, везли и бронеавтомобиль.

В описываемое время воинские части Красной Армии еще не отличались слаженностью, внешне отдаленно походили на регулярные войска: никакой критики не выдерживала форма одежды. Но людьми двигала великая идея революции, а она была сильнее палочной дисциплины, форменного обмундирования, вооружения и боеприпасов белогвардейцев и интервентов.

¹ ШФ ГАКО, ф. 589, оп. 1, д. 24, л. 33.

² С. И. Воротков. Воспоминания.—ШФ ГАКО, ф. 1038, оп. 1. д. 14, л. 384 об.

³ П. П. Бажов. Бойцы первого призыва. Свердловск, 1957.

⁴ Бой за Шадринск. (Из воспоминаний красногвардейца Н. Д. Шумилова).— Путь к коммуне, 1934, 15 июля.

⁵ А. Г. Арыкин. Воспоминания.—ШГКМ, КВФ, № 252, 1957 г. Машинопись.

⁶ ШФ ГАКО, ф. 589 оп. 1. д. 24. л. 192.