«А с гусем привет!». О «Шадринском гусе».

В 1973—1975 годах в Шадринском доме учителя функционировал небольшой литературный музей, в котором экспонировались материалы о местных литераторах, а также были представлены автографы, книги и фотографии тех, кто когда-то писал о Шадринске.

В музей приходили учителя, работники культуры, инженеры и рабочие. Но основным контингентом были учащиеся городских школ. Нередко приводила сюда старшеклассников и учительница Виктория Станиславовна Кривощекова. Как-то после экскурсии она задержалась в музее и спросила:

— Вот вы рассказывали о «Шадринском гусе», а знаете ли о том, что автор бывал в нашем городе?

— Знаю.

— Мало того, он переписывался с шадринцами.

Ранее я слышал, что Е. А. Федоров писал Я. П. Власову, И. Е. Шарову, В. П. Бирюкову¹. Но моя собеседница сообщила, что в их семейном архиве хранится целое дело с письмами писателя.

Естественно, такое сообщение было для меня сенсационным. Муж Виктории Станиславовны Анатолий Петрович так же, как и она, преподаватель литературы. Он и переписывался с Федоровым, работая над кандидатской диссертацией по творчеству писателя.

— Как же завязалась переписка?

— Несколько лет назад,— говорит хозяин,— прочитал я книгу «Каменный Пояс», и она меня до того взволновала, что я не мог воздержаться от письма автору.

Во время разговора Кривощеков вручил мне папку с письмами и несколько книжек с автографами Федорова. Подарок я передал в городской музей.

Автографы интересного человека всегда волнуют, об этом хорошо знает тот, кто их листал, поэтому не преувеличивают музейные и архивные следопыты, когда говорят:

— С волнением открываем папку...

Первое письмо датировано 30 июля 1953 года. В нем Федоров рассказывает о своих творческих делах. В то время он писал роман «Ермак», а незадолго перед этим закончил третью книгу «Каменного Пояса», которая должна была выйти массовым тиражом в Гослитиздате. А в книжных издательствах. Ленинграда и Барнаула ждал выхода в свет роман о великом русском металлурге П. П. Аносове «Большая судьба». Словом, издательские дела радовали, и об этом было приятно сообщить в город, сыгравший в творчестве Федорова определенную роль.

Хотя писатель в Шадринске не жил, возможно, никогда здесь ранее не бывал, но сюжет, счастливо взятый им из шадринской старины, принес ему литературную известность.

А случилось это так. Работая в тридцатых годах в одном из архивов Ленинграда, Евгений Федоров обнаружил документ второй половины XVIII века. Это было донесение шадринского воеводы о пожаре, в результате которого половина Шадринска выгорела дотла. Воевода не без умысла сообщал также, что из оставшейся половины града тараканы в поле ползут. А это признак того, сочинял секунд-майор, что и вторая половина Шадринска тоже непременно сгорит. Поэтому он просил правительствующий сенат повелеть жителям свои пожитки выбрать и поджечь вторую половину города, дабы он не загорелся не вовремя.

Прочитав донесение, Екатерина II воскликнула:

— Любопытно видеть сего шадринского гуся, каков!

Она имела в виду воеводу, однако чиновники поняли слова буквально и отправили царице 12 гусей. Английскому послу, бывшему на обеде у императрицы, понравился жареный гусь, следствием чего явилось торговое соглашение между Россией и Англией о поставке шадринских гусей «в торговую англицкую землю»².

Сатирическая повесть Федорова «Шадринский гусь», в основу которой положен этот факт, была отмечена в 1937 году на Ленинградском областном литературном конкурсе, организованном по идее А. А. Жданова, первой премией³. Впоследствии она выдержала в СССР несколько изданий, была переведена на китайский язык и напечатана в Шанхае.

Но вернемся к папке с письмами. В 1954 году на новую всесоюзную волну поднялась слава колхозного ученого из-под Шадринска Терентия Мальцева. Его научными работами и традиционно высокими урожаями, получаемыми вследствие применения особой системы обработки почвы и посева, заинтересовались Центральный Комитет партии и Советское правительство. Работа Мальцева была признана настолько серьезной, а распространение его опыта столь необходимым, что в родном селе потомственного хлебороба созывается Всесоюзное совещание руководящих работников, ученых и специалистов сельского хозяйства.

Это сообщение взволновало писателя. 4 августа он пишет А. П. Кривощекову письмо, в котором сожалеет, что ему не пришлось участвовать во Всесоюзном совещании. Здесь же впервые высказана мысль, что он хотел бы создать книгу о колхозном ученом.

«Я серьезно начинаю думать,— пишет Е. А. Федоров,— о книге о Терентии Мальцеве. И мне кажется, что я напишу ее, так же, как написал роман об Аносове. Только напишу о нем поэтичнее⁴». И писатель уже озабочен тем, «как по-деловому организовать это дело». Во-первых, он считает, что книгу о Мальцеве наездами не написать, а нужно приехать в село на два-три месяца. Для продуктивной работы необходимо иметь постоянный «угол» и готовый стол.

Он хочет проникнуться «духом, изучить по-настоящему обстановку и познать внутренние силы курганских людей и Т. Мальцева, совершивших открытие, вернее, переворот в земледелии».

В одном из писем Евгений Александрович сообщает, что в первой половине октября 1954 года, возможно, будет в Челябинске, а оттуда постарается приехать в Шадринск и посетить колхоз «Заветы Ленина». Неплохо бы, пишет он, встретиться в городской библиотеке с шадринскими читателями. Однако лишь через год Е. А. Федоров приехал в Шадринск.

Вот что рассказывал об этом Я. П. Власов:

— Евгений Александрович выступал перед читателями в педагогическом институте и финансовом техникуме. Я его сопровождал по поручению горкома партии.

Затем мы поехали в Мальцево. Федоров к тому времени уже начал писать о Мальцеве роман. Дорогой он мне зачитывал некоторые отрывки и кое-что я запомнил.

Вот, например, знойное лето 1911 года. Терентий в поле спрашивает отца:

— Тятя, почему пшеница не выросла?

— А бог прогневался и ядрышко не вложил...⁵ Терентий Семенович тогда болел, и встреча не состоялась. Но работа над книгой продолжалась. Позднее писатель и ученый встретились, даже фотографировались на память. О Мальцеве Федоров написал очерки «Колхозный ученый», «Терентий Мальцев» и книгу «Золотые руки»⁶.

В Шадринске, у Кривощековых, Евгений Александрович был несколько раз. Его посещения оставили яркие впечатления. Виктория Станиславовна вспоминала:

— Евгений Александрович — очень интересный собеседник. Увлекательно рассказывал об истории создания некоторых произведений. Так, роман «Ермак» он стал писать после того, как в Тобольске совершенно случайно с рук купил уникальную старинную рукопись о завоевателе Сибири. Рассказывал и о «Шадринском гусе».

А в 1957 году он прислал в Шадринск свою знаменитую книжку с таким автографом: «Семье Кривощековых. Вот он, шадринский гусь, из дальних стран возвратясь, вновь вернулся на родину. Каков? Примите и жалуйте! А с гусем привет! Дружески Евгений Федоров. 10.IX.57»⁷

¹ Письма Е. А. Федорова Я. П. Власову хранятся в Шадринском филиале госархива Курганской области, ф. Р-1005. Письма Федорова В. П. Бирюкову хранятся в госархиве Свердловской области, в коллекции В. П. Бирюкова.

² Е. Федоров. Шадринский гусь: Повести и новеллы. Курган, 1951, с. 27, 28.

³ Там же, с. 5.

⁴ Здесь и далее цитируются письма Е. А. Федорова, хранящиеся в ШКМ.

⁵ Воспоминания Я. П. Власова нигде не опубликованы. Записаны мною по памяти, сразу же после рассказа писателя.

⁶ Колхозный ученый.— Советская Россия, 1956, 27 июня; Терентий Мальцев.— Ленинградский альманах, 1959, кн. XVI.

⁷ Книга «Шадринский гусь» с автографом автора хранится в семье Кривощековых.